Верхняя часть камня рассыпалась на мелкие осколки. Потом показалась маленькая головка дракончика, имеющая грязно-зеленый цвет, в общем-то, как весь дракон на данном этапе жизни. Это потом цвет перемениться и станет изумрудным, а пока он такой тусклый и невзрачный. Уже сейчас заметно, что малышка несколько меньше других новорожденных драконов. Драконесса стряхнула с себя те кусочки, что попали на нее. Малышка оперлась передними лапками об край, и осмотрелась. В комнате, где она оказалась, царил полумрак. И это было хорошо. Ведь яркий свет для новорожденного дракона вреден. Драконессочка перенесла весь свой вес на передние лапки, и ее «лодочка» не выдержала и перевернулась. Как хорошо, что малышка была на кровати. Хотя, скорлупа все равно слетела на пол. Малышка, упав на спинку, перевернулась и решила привести себя в порядок. Розовый язычок скользнул по грудке, лапкам, по кожистой перепонке крыльев. Закончив, драконица потянулась по-кошачьи и устремила взгляд своих золотистых глаз на женщину, что лежала здесь же, на кровати. Малышка неуклюже, путаясь в лапках направилась к ней.

Драконессочка махнула хвостом, но сразу к протянутой ладони не пошла. Сначала она решила исследовать кровать. Но потом резко передумала, повертя головой по сторонам. Ничего особенного здесь не было. Больший интерес представляла собой комната, в которой они находились. Но не сейчас. Малышка решила, что узнать комнату и каждый отдельный предмет получше можно будет позже. Лишь после этого драконесса без колебаний двинулась к протянутой руке. Она моя Всадница! Малышка сначала осторожно дотронулась до кончиков пальцев носиком, а потом поддела ладонь головкой, будто требуя, чтобы ее погладили. В золотых глазках отражалась женщина, которою драконица избрала своей Всадницей. И теперь, после полугода ожидания, и пусть, что этот срок был малой долей того, что ждут некоторые другие драконы. А ей пришлось ждать намного, много меньше. Да, судьба была благосклонна к драконессочке. Ведь яйцо могло оказаться далеко в горах, попав к какую-нибудь прибрежную пещеру и пролежать там вечность. Малышка попыталась установить мысленный контакт с женщиной, внимательно смотря, как та на это «вторжение» отреагирует.

Дейми... Драконессочка протянула это имя и повторила про себя несколько раз, будто пробуя на вкус. Мне нравиться это имя. Драконица легла на спинку, открыв беззащитный живот. Таким образом она показывала, что готова доверять своей Всаднице. Малышка посмотрела в серо-голубые глаза женщины. А твое имя? Спросила малышка,  повернувшись на бок, а потом и вовсе вернувшись в стоячее положение. Драконессочка подошла к краю кровати и посмотрела вниз. Пока для нее эта высота представляла некоторое препятствие, но препятствие преодолимое.
Драконица, немного походив по краю кровати, все таки нашла способ слезть с нее. Так слезают маленькие котята. Оказавшись на полу, первым делом Дейми вновь осмотрелась. Отсюда открывался несколько другой вид, нежели с возвышенности. Первым делом ее взгляд пал на небольшой комод, который стоял у дальней стены. Потом он (взгляд) скользнул по остальному помещению, что только оказалось ему доступно. В комнате еще оказался стол, стул. На остальные предметы драконесса не обратила особого внимания. Прогулявшись до дальней стены, Дейми вернулась к кровати. На полу лежала скорлупа. Ее защита, ее темница. И оба бывшие. Драконица тронула ее лапкой. И утратила всякий интерес к этому субъекту.
Теперь надо попасть обратно на кровать. Слезать оказалось проще. А вот залезть обратно… Дейми сидела на полу, размышляя над этой проблемой, а потом и вовсе решила, что можно пока и походить еще по комнате, решение само позже придет.

==> Тирм

Айедель сразу поняла, когда они с Милиастрой въехали в город. Каменные мостовые, шум людей... После мягкого грунта и простой землянной дороги, тихих лесов и равнин - отвратительно громко. Айе понравилось путешествовать. Их переезд занял два дня, по крайней мере так показалось маленькой рептилии. За это время она успела хорошенько выспаться под рукой своей Всадницы, вдоволь налеталась, это кстати получалось у неё уже куда лучше, она даже научилась выполнять умопомрачительное пике, чем она теперь невероятно гордилась. Дракониха чуть недовольно фыркнула, когда карету особо тряхнуло, однако тут же прыгнула на колени к Штольц и оперлась передними лапками на дверцу с окошком. Отодвинув весёлой мордочкой чёрную штору, малышка выглянула наружу. Там, на улице, ходили толпы людей, неопрятно одетых, шмыгали тощие кошки и собаки. Сам город не представлял собой ничего такого же красивого, как Тирм. Он был весь грязноватый, серый, даже ослепительное солнце, отражавшееся от белоснежного снега не могло скрасить его. Однако ничто не могло унять ненасытное любопытство и неугасимый оптимизм малышки. Она радостно пискнула и от избытка чувств принялась лазить по Милиастре и даже несколько раз лизнула её. Она пыталась передать ей все те радостные чувства, которые испытала за время их совместного путешествия, в очередной раз похвасталась ей, как она сделала пике, и какая она вообще замечательная.

Когда карета наконец затормозила, Айе не удержалась и только вцепившись всеми коготочками в мягкую обивку сиденья, смогла не упасть на пол. Тем временем Милиастра словно забыла про дракониху, распахнула ногой дверь и стремительно вышла из кареты. Айедель, недовольно ворча, вылеела следом и мгновенно приземлилась на плечо женщины, как всегда обвив шею хвостом, словно ожерельем из опалов. Хвост был тонок, но недостаточно для того чтобы выглядеть  красивой цепочкой, зато такое ожерелье было видно сразу и издалека. Тем временем малышка с помощью чувств и образов с небольшим язвительным оттенком поинтересовалась у Милиастры, из-за чего она так торопится, что забыла про свою дракониху. Люди, и так глядевшие со всех сторон на Милиастру, дрогнули и зароптали, увидев на её плече дракониху. Та гордо выпрямилась и величественно оглядела толпу, в то время как её мозги скрипели от мыслей о том, из-за чего на неё так все смотрят. Айедель никик не могла понять в своём существовании нечто постыдное или необычное.. Просто она есть, она живёт и всем остальным придётся с этим смириться, если они не хотят оказаться порванными на кусочки повзрослевшей опаловой драконихой. Однако их переход от кареты к невзрачному каменному зданию оказался недолгим. милиастра быстро вошла внутрь и закрыла дверь. Тут же к ней подбежал мальчишка и так уставился на Айе, что чуть было не выронил плащ Штольц.

Айедель внимательно посмотрела на свою Всадницу, вслушиваясь в её мысли. Они приятным ветерком пронеслись в голоеве малышки и она недоумённо уркнула. Впервые с ней общались напрямую, и это было приятно. Айедель согласно кивнула и заверила Милиастру, что именно так и поступит. Затем рука Штольц легла на её головку, и длинные пальцы почесали её под подбородком. Это было невероятно приятно и Айедель довольно заурчала. За своим блаженством она не заметила вопроса и продолжала тереться головой о ладонь Штольц. тёплая суховатая рука приятно согревала немного тусклую, но уже светлую и переливающуюся всеми цветами радуги чешую. Конечно, эта чешуя ещё не могла называться настоящей бронёй, и не будет таковой до месяца, но уже через пару недель она будет сверкать как лучшие опалы Алагейзии. Их с Милиастрой оставили одних, мальчишка убежал куда-то, а Милиастра спокойно сидела на кровати со своей драконихой. Кусочек тепла, в этом холодном и жестоком мире, которого Айе совсем не знала, она жила в этом островке, ей казалось, что это целый мир. А может это она давала это тепло окружающим? Своим светоми добротой, невнинностью и наивностью... Она - крошечный кусочек тепла среди пустыни льда и жестокости. И она хочет поделиться этим теплом со всеми. Малышка, сама того не понимая, была готова сгореть до тла, отдать всё своё тепло за один час, лишь бы всем стало в этот час теплей. А другие в то время, как малышка делилась своим светом со всеми, держали свою свечу в глубине души, боясьпотерять хоть крошечный кусочек тепла, данного им.
Айедель всё ещё нежилась под рукой Всадницы, когда решила для себя одну единственную вещь. Она будет только с Милиастрой. Ни с кем больше. В этот самый момент макушка драконихи осветилась мягким светом и передала частичку этого света на ладонь Всадницы. Тело малышки на несколько мгновений парализовало, однако это была не болезненная парализация, а скорее приятная, всё равно двигаться не хотелось. А когда оковы, сдерживающие дракониху спали, она отстранилась и уставилась огромными топазовыми глазами, на сотворённое ей же. На руке шокированной Штольц сверкала серебристая метка, которая так же как и чешуя айедель переливалась приятными цветами. Да и сама Милиастра преобразилась. Маленькие еле-заметные морщинки пропали, морщины на руках разладились, да и сама кожа уже была не сероватого оттенка и не безжизненной, а приятного оттенка, здоровая и мягкая, подтянутая Словом, Всадница сбросила лет эдак пять. Айедель во все глаза разглядывала "новую"  Милиастру.

Айе с удивлением осматривала помолодевшую Всадницу. мало того, что теперь на её руке светилось Гёдвей Ингансия, да не какое-то там, а её, её собственное. Айе довольна запищала и радостно прыгнула на колени Милиастры, которая в полнейшем ауте оглядывала себя и изучала те изменения, которые произошли с ней. Тогда Айедель попробовала ещё кое-что. Она изо всех сил вытащила из своего сознания пучок мыслей и направила его в сторону Штольц, тем самым стараясь коснуться её мыслей и установить вечную мысленную связь между их душами. Вначале ниточки сознания тыкались в пустое пространство вокруг драконихи, но наконец они достигли глубокого и сильного сознания Всадницы. Этот самый пучок мыслей сразу нашёл место, куда ему "прирости". Айдель только что поняла, что сидела с закрытыми глазами и мысленным взором осматривала всё вокруг. Она открыла огромные глаза и радостно уставилась на Милиастру. От неё через некоторое время по той самой ниточке пошёл мысенный сигнал.
- Айедел? - Всадница была удивлена, даже шокирована произошедшим.
- Айе. Я люблю, когда меня зовут Айе. Но Айедель тоже можно. - дракониха с умильным, детским и абсолютно наивным выражением мордочки склонила голову на бок и продолжила изучать Милиастру, как внешне, так и мысленно, постепенно узнавая о ней всё больше и больше.

Айедель неотрывно глядела на Всадницу, но словно не замечая её. Всё её внимание было приковано к прошлому Милиастры. были промахи, удары, падения, жестокость, боль... Айедель вытянула часть тоски, сковывавшей сердце Штольц, ведь её бремя теперь и бремя дракончика. Айе продолжила изучение своей Всаадницы. Сразу же она поняла, что значили те слова: "Старая Империя", "Новая империя" и "Вардены". Всё сразу встало на свои места. Милиастра всей душой рвётся вернуть времена некого императора Гальбаторикса, которого предательски убили. Айе видела сказочный мир, наполненный справедливостью, летящими силуэтами Всадников и их крылатых друзей, под првлением справедливой и доброй императрицей. А во главе отряда Всадников будущего времени дракониха видела себя и Милиастру. Айедель как настоящая звезда сверкала посреди остальных драконов, которые куда младше её самой... Это была настолько завораживающая картинка, что Айедель возбуждённо запищала и поделилась с Милиастрой своим восторгом.

Айедель в какие-то мгновения оказалась прижата к груди Всадницы, которая тут же со смехом упала на кровать, нежно обнимая дракона. Тонкие длинные пальцы принялись гладить малышку по хребту, где уже начала намечаться гряда острых шипов, в ямке между крыльями, которая была не так хорошо защищена, как остальное тело, чтобы не мешать движению мышц, которые когда-нибудь будут бугриться и перекатываться под сверкающей чешуёй драконихи, под челюстью, где у всех драконов находится особо чувствительное место. И не только у драконов, кстати... Словом Айедель нежилась под пальцами Милиастры, подставляя то одно место ей под руку, то другое. Это было так чудесно, найти существо, которое любит тебя всей душой, всем сердцем, которое не оставит тебя никогда, не отвернётся, даже если все вокруг отвернутся. Теперешняя жизнь Айедель, которая грубо говоря началась с того момента когда на ладони Штольц появилось сверкающее пятно, сильно отличалась, была гораздо лучше, чем то существование, которое маленькая дракониха влочила в пределах скорлупы яйца, озарённого сверкающем ореолом, но никому не нужного. Гораздо лучше тех долгих лет, которые маленькая Айе провела в одиночестве, в холодной пустоте. Теперь у неё есть Милиастра, а у Милиастры есть она, Айедель. Штольц принялась шептать малышке разные приятные слова, а Айе слушала, нежилась под её пальцами и потихоньку задремала.